Статья

Многие считают, что эмиграция – это легкий путь к успешности или бегству от проблем. Но для того чтобы принять решение эмигрировать, нужно понимать что эмиграция это не только благо, эмиграция несет в себе такое множество проблем и лишений, которые очень трудно представить человеку, никогда не покидавшему свою страну. 

1. Депрессия, ностальгия и разочарование. Безусловно, это явление существует, и ему подвержены не только те, чей отъезд был вынужденным, но и люди, давно готовившиеся к эмиграции. Избежать этого феномена почти невозможно, и среди множества эмигрантов можно назвать лишь небольшое количество, которые не признались бы, что первые годы связь с прежней страной была очень сильной. Этому есть весьма объективные причины.

Важно понимать, что эмиграция – это всегда стресс, притом стресс необычайно сильный.  Когда проходит первая эйфория от переезда, он начинает ощущаться особенно сильно. В обычной жизни у большинства из нас есть множество защитных реакций. Для нас значимо, что о нас думают близкие, и гораздо менее значимо мнение случайных людей. Именно поэтому случайному человеку труднее нас обидеть: у нас сформированы психологические механизмы защиты от постороннего вмешательства, есть опора, почва под ногами, есть защита, друзья, близкий круг, место в обществе, и потому первый встречный чаще всего не может выбить нас из колеи.

Однако в эмиграции ситуация резко меняется. Здесь человек приезжает в чужую страну: один, без друзей, без поддержки, без малейшей опоры, без фундамента как такового. Местные люди воспринимаются еще абстрактной единой массой, они еще не разделены на ближний и дальний круг, из их числа еще не выделяются отдельные личности. Добавим к этому то, что в ситуации стресса защитные реакции теряются, а адаптационные механизмы резко снижаются. Мнение каждого, даже абсолютно незнакомого человека в начале эмиграции еще очень значимо, потому что все люди воспринимаются как представители своей страны. Соответственно, неадекватная реакция от отдельных людей воспринимается, как враждебность со стороны страны в целом.

В результате довольно небольшого перечня неудач хватает, чтобы человек почувствовал себя «чужим», ненужным, заброшенным и даже обманутым. Тоска по прошлому соединяется в такие минуты с тоской по почве под ногами и «дому, в котором и стены помогают», что лишь усиливает ностальгию. И чем больше у человека было иллюзий перед эмиграцией, тем сильнее оказывается этот стресс.

Надеяться на легкую жизнь в новой стране, мягко говоря, наивно. Решившись на переезд, нужно быть готовым к тому, что в первое время будет действительно очень тяжело и больно. Однако важно помнить, что этот период обязательно проходит, а главное – что он не связан с культурными особенностями именно русскоязычных эмигрантов. Подобные ощущение переживают люди, приезжающие из самых разных стран мира.

2. Бегство от трудностей. Тем людям, которые ищут в эмиграции «легких путей», уезжать, действительно, не следует. Трудности будут везде, и часто при переезде их намного больше, чем при жизни в своей стране. Обещать «легкую» эмиграцию наивно и безответственно. Недостатков тоже множество в каждой стране. И в США, и в Европе, встречается зачастую просто невыносимая бюрократия, тоже возможны врачебные ошибки, а высокий уровень жизни не упадет на вас с неба. Выбор страны в этом смысле похож на выбор спутника жизни: недостатки есть у всех, но вы выбираете того, чьи изъяны для вас терпимы.

Однако тех, кто стремится уехать от вполне конкретных проблем, к примеру, диктатуры, цензуры, полицейского беспредела, рейдерских захватов предприятий, рэкета, вымогательства, уголовных дел за выражение своего мнения и так далее, ни в Соединенных Штатах, ни в Европе ничего подобного нет, по крайней мере, на данный момент.

3. Успешность и счастье. Важно понимать, что в ряде стран тяжелая работа сама по себе не является гарантом успешности, и дорогу придется пробивать себе самим. В эмигрантских группах  часто встречаются рассуждения на тему того, что существует феномен «вечных неудачников», которые жалуются на принявшую их страну, на свои трудности в ней, но панически боятся перемен, и потому отказываются от любых предложений изменить свою жизнь к лучшему, даже от самых выгодных и вполне конкретных. Такие люди, действительно, есть, кто сознательно шел мыть полы, шумно жаловался на свою тяжелую долю, и тут же упрекал тех, кто пытался его подбодрить, за то, что они не хотят последовать его примеру, и посмели желать для себя чего-то иного.

Однако и здесь не все так однозначно. Страх перемен в данном случае может быть обусловлен не синдромом «хронического неудачника», в чем чаще всего обвиняют таких людей, а следствием тех вещей, о которых написано выше. Для человека, потерявшего в жизни чуть меньше, чем все (особенно речь идет о вынужденных эмигрантах) первой потребностью может являться вовсе не внешняя успешность, а восстановление психологически необходимых опор: какого угодно коллектива, друзей, появление «ближнего круга», восстановление зоны комфорта, из которой потом очень тяжело бывает выходить снова. Такой период может быть временным, и в это время, возможно, не стоит слишком давить на человека, заставляя его что-то менять. Однако важно оказаться рядом в тот момент, когда человек становится реально готов к тому, чтобы изменить свою жизнь.

К тому же важно помнить, что каждый человек ищет в эмиграции разного. Внешний успех, действительно, далеко не всегда является показателем счастья. Человек счастлив тогда, когда находит в новой стране то, что ему действительно важно было обрести. Это может быть свобода, чувство безопасности, уверенность в завтрашнем днем, возможность самовыражения, возможность быть рядом с любимым человеком (если речь идет, допустим, об ЛГБТ-браках), наслаждение внешней красотой, законность и многое другое. Именно это чаще всего дает человеку то счастье, которого он никогда не испытывал на прежней родине – счастье, ради которого эмигранты готовы вытерпеть многие трудности и не возвращаться домой, даже если такая возможность у них никуда не исчезала.

4. Кризис самоидентификации. Здесь тоже многое зависит от того, из какой страны и при каких обстоятельствах приехал тот или иной эмигрант. Чаще всего процесс смены идентификации происходит безболезненно и плавно, даже незаметно для самого человека. Мало кто мог четко назвать ту временную грань, начиная с которой проблемы новой страны стали волновать его больше, чем прежней, и на смену привычному «у них» пришло выражение «у нас».

Прежняя страна забывается, на место старых любимых мест приходят новые, ностальгия исчезает, и даже чужой язык становится если не родным, то привычным и понятным.

Иначе ситуация складывается в случае, когда прежняя страна явно ведет себя враждебно по отношению к новой. Тем самым она сама ставит своих бывших граждан перед нравственным выбором, которого в иных условиях в принципе не возникло бы. В результате, совмещать 2 идентификации бывает очень трудно, если не сказать, что невозможно. Выбор в таком случае становится вынужденным требованием совести, и происходит осознаннее, болезненнее, но зато быстрее и глубже, чем в первом случае.

К примеру, многие эмигрировавшие в Украину, предпочитают считать себя «русскими украинцами», а вовсе не «российскими оппозиционерами».  Однако и такие люди со временем сталкиваются с дилеммой выбора приоритетов, и чаще всего приоритетной для них становится новая родина, что, в общем-то, вполне логично и порядочно по отношению к приютившей их стране.

Однако, так или иначе, не стоит верить в мифы о том, что для русских людей «нет другой родины, кроме России». 

Дело в том, что в обычной жизни у человека, не охваченного современным российским «ура-патриотизмом», категории «страны» может в принципе не быть как таковой. Часто сам этот термин воспринимается обывателями, как некая абстракция. Человек всю жизнь живет в своей стране. Он не знает, как можно по-другому, и никогда не видел иного.

В эмиграции же выбор страны становится сознательным, отношения с ней – живыми и осязаемыми, даже в случае, если они не безупречны. Парадокс в том, что чем больше трудностей человек преодолел в начале эмиграции, чем больше сил вложил в свою новую родину, тем сильнее может быть его любовь к ней. Часто первую в жизни присягу человек дает именно в эмиграции – принимая гражданство. Первые жертвы ради новой страны, первые документальные отношения с ней, первые победы и первые обязательства – все это является благоприятной почвой для любви: не поверхностной восторженной влюбленности или привычной привязанности к территории, а более глубокого чувства.

5. Ненависть к России. Это один из самых распространенных мифов, проникнувший и в оппозиционные ряды. На самом деле многие русскоязычные эмигранты, даже из числа политических беженцев, долгое время были довольно равнодушны к России. Некоторые годами совмещали любовь к стране в которой они живут и к России, а многие постепенно отстранялись от российских дел, и естественным образом теряли интерес к бывшей родине. 

 

Словом, подводя итоги, можно сказать, эмиграция – это не история бегства или разлуки, это история любви – пусть тяжелой, но выстраданной. Не каждый готов решиться на такую любовь и вытерпеть до конца все трудности, которые встретятся у него на пути, но практика показывает – стать достойным и полноценным гражданином другой страны, любящим ее и не желающим для себя ничего другого – вполне реально.

 

16.12.2016
 
Комментарии
Сортировка: 
Показывать по:
 
  • Комментариев пока нет
   Комментарий Записать видео-комментарий
 
 
 
     
Пожертвования

Понравилась статья?

Что там нас ждет, в стране заморской?

Вы можете отблагодарить автора разместившего статью Sergey , ведь он старался и собирал информацию для этой статьи для вас! Вы можете отблагодарить автора, любой даже самой незначительной суммой!

Поблагодарить
Действия
Рейтинг
1 голоса
Рекомендовать
88899888